Текст Андрея Скворцова:
Хочу рассказать о том что происходит, когда слушаешь музыку сквозь сон по дороге через маленькую страну к северу от Балкан. Слушаем и галлюцинируем вместе…
«Часовые любви», или
«орешек знанья тверд»
Если меня спросить: о чем новый альбом Хелависы «Люцифераза», я отвечу просто и в то же время непонятно, расплывчато: «О любви». Почему? Потому что каждый вкладывает в это слово что-то свое, потому что за этой ценностью у каждого свои вполне конкретные поступки и действия. Потому что любовь бывает самой разнообразной: бывает к женщине или мужчине, бывает братской и сестринской, или же еще интереснее — тягой к знаниям, творчеству… А дальше все это может превратиться в нечто всеобъемлющее, вселенское — в необыкновенное чувство близости и родства, испытываемое ко всем живым и живущим. Так из искорки разгорается огромный костер, так растёт и крепнет огненное наследие предков.
«Кракатук» для меня больше чем песня, это история взросления и воспитания двух детей, очень чистая и по-своему трагичная. Детей необычайно любознательных, тянущихся к новому, сызмальства умеющих играть в игры с пространством и временем. Похоже, это история брата и сестры, которые не просто растут, а вместе воспитывают друг друга, учатся магии и колдовству. Они могут разговаривать на только им двоим понятном языке, могут передвигать особые фишки-вуду: «оловянных солдатиков», «терракотовых воинов» любви. Через некоторое время они осознают, что в реальном мире взрослых людей, так и происходит, как они «разыграли» в детстве. История повторится точно так же, но по-другому. И дело не в декорациях и масках, дело ещё в чем-то. У каждого Гофмана свои щелкунчики, у каждого Андерсена свои оловянные солдатики. Так что же мешает тебе, мой друг, стать новым сказочником и все изменить наилучшим образом для главных героев? Спасти и сохранить…
Мне бы спать бы и спать, и видеть… Сны… Солдатики, бойцы, воины, богатыри-снегири. Для меня все они (оловянные, стеклянные, деревянные) это ещё и олицетворение темы, поднятой одним умным ветераном с именем тверже чем сталь. Где он об этом писал? в песне про особых часовых, которым полагается смена. Как давно это было, в «той стране», в «те времена». Да, я тоже признаю только эти войска, только эту великую армию.
Очнулся… Что-то отвлекло от размышлений о прошлом и будущем. Это электронные лупы, петли, если хотите, особые кольца. Назад… на повтор, в полудрему. Я снова слушаю и смотрю, проваливаясь глубоко в сновидение: передо мною циркачка Суок, выдающая себя за заводную куклу, а вот уже рядом с ней — наследник Тутси. Кто они, дети, невольно вовлеченные в гражданскую войну между приспешниками «трех толстяков» и «подпольем», в котором есть и циркачи, и ремесленники, и даже ученые.
Секунда, и я вижу как мальчик улыбается ранению, увидев алую кровь и понимая, что у него настоящее сердце, живой колокол, а не механический бубенец.
Точно так же можно описать еще несколько культурных кодов, слоев, заменив терракотовый и оловянный антураж на белые пластиковые маски штурмовиков, а деревянные и вороненые сабли с эполетами на бластеры и световые мечи, мелькающие на фоне имперского Разрушителя. Но зачем? Разве непонятно и так?
До боли хочется верить: что бы ни случилось, эти двое будут вместе по жизни. каждый из выросших детей готов будет нырнуть в кроличью нору вслед за другим, спуститься в Тартар или Аид на вороньем крыле или на дирижабле, или по лестнице из шпал.
Так есть, так и будет…
«Собирающие свет»
или путешействие с повязкой на глазах
Почему-то люди думают, что демиург это нечто отстраненное и абстрактное, божественное и непостижимое бесполое существо, которое где-то очень далеко и высоко, где-то отдельно от нас. Скажу по секрету, что это не так… Могу смело сказать, теперь на пути нам встречаются люди, которых иначе и не назвать, они создают целые миры и вселенные музыкой и стихами — с помощью «нот» и «букв».
Снова зазвучали сэмплы, отбивка и гитара, отрывистые звуки арфы сменяет короткий, отточенный речитатив-пение: емко и коротко. Я не знаю, на что это похоже… Так читают нараспев Эд Ширан и
RHCP. И слушать такую музыку огромное наслаждение… Ведь под нее во всей красе предстает новая планета, один из созданных миров, созвучный светоносному ферменту в области биохимии. Придуманный, построенный или открытый Мир со своими законами, со своей первобытной и первозданной религией, в которой певчая птица-игла, соскочившая с виниловой пластинки с надписью «Венский вальс», обретает контуры змеи, а патефон превращается в сказочную швейную машинку. Именно поэтому в ушах звучит уже не бесовская «джига», а мамин «реггей». В этот миг понимаешь, что аргонавты, согревающие кострами лозу из зубов дракона, на своем пути вполне могут встретить ту самую Медузу Горгону, которая ищет свое «я», свой похищенный волос, чтобы сварить из него прозрачный клей.
Что происходит дальше? Что не так с этим миром? Все так, только вот Ось Равновесия накренилась… меняется баланс сил. По «дороге в огонь» навстречу новому идет уже взрослый ребенок, когда-то давно весело собиравший светлячков.
Огромное наслаждение слушать песню «Шей», потому что в ней можно заметить смену чувств и ощущений, перенастройку восприятия, как у человека с повязкой на глазах: «запах превращается в звук», и наоборот, «шаги текут меж распахнутых рук». Осязание, вкус, запах, картинка — все меняется местами, все смешивается, и ты проваливаешься к чертям, в сон, в полузабытье, танцуя вдоль железнодрожного полотна жизни. Только так можно легко следовать полями от Константинополя до Москвы… Гор-город и Нева, Мемфис и Фивы, неизведанный Южный Полюс, не ревнуйте. Мало ли какие развязки в моей чудной голове. Ведь чтобы проснуться в привычном мире трамваев и метро, надо снова заснуть в мире воздушных шаров и драконов.
«Хроновыверт», или
о «cвоих» несвоих песнях
Хорошо, когда есть кому рассказать об устройстве вселенной, которую и в которой любишь, где действуют правила земного небесного свода. Ведь если» снег летит вертикально вверх, ты можешь раскрутить в обратную сторону уже не планету, а все мироздание. Всего-то для этого нужно научиться петь и декламировать одну легонькую мантру. Одну, но пяти стихий. У меня даже возникло ощущение что резонация «омммм» начала отрабатывться в «Дорогах» («таммммм»). И вот теперь, натренировавшись, вполне можно записать «Om Namah Shivaya» включив в нее задним фоном клекот степного орла и поухивание совы. Мелодия и голос обретают такую мощь, что волны исходят от всего «тела», оно дребезжит и вибрирует, в этот поток как в воронку затягивает все окружающее… Воздушный Гольфстрим настолько силен, что понимаешь: сопротивление бесполезно. О мантрах не спорят, с их помощью вращают миры и планеты… Что потом, после «воронки»? потом – тишина, будто вернулся в нулевую точку после обратного отсчета, для того чтобы заново прожить и поправить когда-то свершившееся в прошлом.
И вот вторая часть альбома — каверы, удивительный мииимализм и тонкая акустика… то что было и то что переигрывается теперь. Башлачев, Ревякин, Шклярский, Высоцкий… У меня возникает такое ощущение, что это песни самой Натальи… Более того, это все мое. Ну да, это не мои «мои» песни. Иначе и не скажешь. «Мои», потому что язык не поворачивается назвать их чужими, «мои» — потому что очень близки.
Эти песни творческий дуэт Натальи и Сергея поет наразрыв: и «Улетай» и «Я несла свою беду…» — лучшее прочтение, даже сильнее оригинала. Хочу отметить потрясающий рывок вперед Сергея как вокалиста. Намеренно убираю приставку «Бэк».
Каверы настолько убедительны, что понимаешь как много значит для Хелависы зимняя Сибирь и осенние ветра, в плане жизненном, творческом и магическом. Осознаешь, что песни не просто перепеты, а выстроены в очень важную последовательность. Целая история. Даже врезка фразы в конце ироничного смешка в завершении песни-вызова, песни-провокации «Немного огня» («все я думаю») имеет диаметрально противоположное значение. Все, я думаю, только начинается. Мы ждем новых встреч с Люциферазой, мы ждем ответ «Списку кораблей». Мы ждем еще одного музыкального автографа «Дракона-2023» или «Оборотня-2019».
Фото — Марина Никитина