Автор текста — Анна Кобозева:
я не мечтатель
я опасаюсь чувства восторга
я вижу множество оттенков
но есть вещи, которые для меня идеальны, уникальны, очевидны, просты, точны.
например, зима — это крик ворона и шелест его стальных крыльев, это тяжёлый шаг сквозь снеговую кашицу, которая тянет в подземный мир, не иначе, а в висках стучит «поверь, поверь», и веришь, что всё это кончится раньше, чем поздно, и потому только идёшь, ползешь, лежишь в сторону чёрных гор и гигантских костров на закате, который видать по ту сторону круга.
я тут в конце года не выдержала, взяла трёхлитровый термос с кофе, и поехала в тбилиси на блаблакаре.
ну вы представляете: трасса «дон», туман густится уже в полутора метрах от лобового стекла, изумрудные луга, в уголке твоего глаза, как будто глядят сквозь межпространственные трещины (как в комнате амелии понд), и ты одной ногой в будущем, а другой — завяз в сугробе. вокруг сгустки тьмы, и огромные фаерболы редких фонарей на трассе оказываются узловыми метками троса, который торчит прямо из моей груди и тянет меня в сторону кавказа. знаете, как страшно?
а тут ещё эта песня прям в глаз, ну!
а любовь — это как зима, только вместо весны и тепла, которые ну в любом случае произойдут, ты бредёшь ползёшь, лежишь, глядишь в сторону своего страха. страха быть желанной, любимой, страха доверять, страха ожидать и верить. и ты понимаешь, что ничего не можешь больше, как только отдать зиме все нерожденные песни, скормить ей весь свой страх до последней крошки, отринуть прошлое и шагнуть с воронова крыла на рога ушбы — вдруг окажутся колыбелью, а не серпом?
яд гордыни сочится из меня, уходит в снег, шипит и сверкает,
мне правда ведь ничего не надо, только чтоб твоя рука, мой ангел (а за другую меня держит бог). и в слабостях наших скрывается броня
а секрет красоты — в уязвимости драгоценной лозы
признать свою слабость, принять помощь — и тем помочь. потерпеть до полной луны, согреться и — ползти дальше, верх, верх, верь
по пути услышишь колокол нарикала, да, и стада мурашек станцуют на твоём горбу хоруми, ты развернёшь плечи и — вверх, вверх, веришь.
этот путь конечен, веришь? я верю,
ведь… на чёрных-пречёрных холмах зреет лоза, чья слеза осветит нашу жизнь, возвеселит сердце, а что ещё?
мне бы спать бы, и спать, и проспать бы весь этот нижний мир насквозь,
и проснуться на гребне чёрных гор, у огромного костра, который развёл для меня ангел, а в лицо — звёзды, размером с кулак